Исследование влияния сверхмалых доз биологически активных веществ на живые системы может открыть путь к созданию метамедицины.
«Все есть яд, и все есть лекарство. Одна лишь доза делает вещество или ядом, или лекарством». Парацельс
1. Введение. Необходимость создание медицинской метанауки.
Современная наука находится в гносеологическом (то есть познавательном) тупике. Забрела она в него в двадцатом веке и до сих пор блуждает в познавательных потемках, не видя света в конце ментального туннеля.
Этот факт официально признан только в математике и назван кризисом оснований. Для выхода из ситуации великий математик Давид Гильберт создал так называемую метаматематику, но выйти из кризиса оснований математикам так и не удалось.
Кризис оснований физики не признан никем, но он реально существует. Современная физическая наука не может объяснить, как устроен микромир, предлагая лишь формулы для его описания. В XX веке физики вернулись к вроде бы давно забытому Аристотелю. Для великого учёного античности были характерны рассуждения типа: «Облака поднимаются вверх, потому что это им свойственно». Много столетий спустя великий физик Макс Планк заявил, что электрон не падает на ядро атома, потому что траектория его орбит так уж устроена – есть разрешённые орбиты, а есть запрещённые. Ясности в отношении электрона не прибавилось и в начале XXI века. Академик Людвиг Фаддеев, самый цитируемый российский учёный, жёстко заявляет, что невозможно сказать, как выглядит электрон и как он «летает» вокруг ядра, просто есть математическое описание, довольно точное, а как на самом деле всё устроено, неизвестно.
В начале XX века француз Луи де Бройль придумал так называемый волновой дуализм, то есть, по его мнению, если говорить о законах микромира, то все обитающие там частицы – фотоны или электроны – имеют двойную природу – они и частицы, и волны. На что гениальный советcкий физик Лев Ландау заметил: «И волна, и частица – это обман трудящихся!»
Самым завуалированным и непризнаваемым является кризис оснований современной медицины. По нашему мнению, он начался с разрушением античной медицины и становлению в течение долгих веков современной медицинской и фармакологической индустрии, которая нацелена не избавление человечества от болезней и немощей, а на монетизацию своих разработок, которые зачастую весьма и весьма сомнительны.
Особенно ярко кризис оснований современной медицины проявляется в сфере инфекционной медицины. Успешная борьба с бактериальными инфекциями с помощью антибиотиков не привела к ликвидации инфекций, а лишь освободила театр военных действий для вирусов, которые заняли место бактерий, став новыми санитарами человеческого леса.
Исследования взаимодействия в вирусов и бактерий с многоклеточными организмами требуют осторожного и взвешенного подхода. Ряд биологов ставят перед собой задачу уничтожить вирусы в целом. Но это может привести к необратимым и непредсказуемым последствиям, учитывая, что сейчас вирусы играют роль своего рода санитаров биологического леса, как бы прагматично это ни звучало.
Вспомним, что когда современная медицина решила проблему бактериальных инфекций, на смену бактериям пришли вирусы, так как природа не терпит пустоты. И если мы избавим людей от вирусных атак, то что или кто придет им на смену?..
Где же выход их нынешней тупиковой ситуации? Нам представляется, что позитивное решение проблемы борьбы с вирусными инфекциями лежит на пути исследования действия сверхмалых доз (СМД) биологических активных веществ на живые системы. Кроме того, следует приложить усилия экспертного сообщества для разработки оснований медицинской метанауки. То есть метамедицины.
Метанаука (др.-греч. μετὰ — «после», «о себе»; англ. metascience; нем. Metawissenschaft) — универсальная наука; наука, претендующая на обоснование и изучение различных наук на основе особого, общего для них метаязыка. Таким образом, представляет собой обобщение какой-либо научной отрасли (когда она, в свою очередь, становится объектом исследования), могущее захватывать и смежные науки, с целью выявления взаимосвязей в структуре знания и методологии в рамках этой отрасли.
Нужда в метанауке основывается на реальном присутствии точек пересечения между дисциплинами при должном уровне их развития, что постулирует принципиальную возможность сведения человеческих знаний во всеобъемлющую, согласованную науку, основанную на каком-либо едином комплексе понятий.
Путь к созданию современной метамедицины лежит в сфере междисциплинарных исследований.
2. Эксперименты по исследованию действия СМД на живые системы.
В начале 70-х годов XX века в отечественной научной литературе появились публикации сотрудников Московской ветеринарной академии им. К.И. Скрябина, впервые обративших внимание на способность ряда химических веществ проявлять биологическую активность в сверхмалых дозах (СМД). Поначалу это воспринималось как забавный артефакт,
не заслуживавший серьезного научного обсуждения. феномен СМД долгое время вызывал в академической среде насмешку и недоверие, а работы пионеров в этой области (Г.Н. Шангина, Березовского, В.П. Ямсковой и других) не получали никакого отклика (1). Однако фактов о парадоксальных биоэффектах БАВ в области малых и сверхмалых доз и концентраций становилось все больше, что уже не позволяло их отрицать..
В наши дни уже не оспаривается, что феномен СМД – это объективная реальность. Обнаружение биологической активности у СМД широкого спектра воздействующих факторов химической и физической природы (противоопухолевые и антиметастатические агенты, радиопротекторы, нейротропные препараты, нейропептиды, гормоны, адаптогены, иммуномодуляторы, антиоксиданты, детоксиканты, стимуляторы и ингибиторы роста растений, ионизирующее излучение) фактически сформировало в науке самостоятельное направление исследований, в рамках которого уже наметились отдельные научные школы.
В 1983 году сотрудники Института биохимической физики вместе с коллегами из Института психологии, изучая влияние антиоксидантов на электрическую активность изолированного нейрона виноградной улитки, получили неожиданный результат. Первоначальная доза препарата (10-3 М) была не только активной для нейрона, но и довольно токсичной, поэтому пришлось перейти на менее концентрированный раствор. Доза на четыре порядка ниже первоначальной оказалась не только менее токсичной, но и более эффективной. Дальнейшее уменьшение концентрации привело к росту эффекта, он достигал максимума (при 10-15 М), затем снижался до уровня (при 10-17 М), практически совпадающего с контрольными результатами. Аналогичные закономерности впоследствии были зарегистрированы в экспериментах на животных при введении им холиномиметика ареколина (2).
Обнаруженный эффект был отмечен при использовании широкого спектра воздействующих факторов: противоопухолевых и антиметастатических агентов, радиозащитных препаратов, ингибиторов и стимуляторов роста растений, нейротропных препаратов разных классов, гормонов, адаптогенов, иммуномодуляторов, детоксикантов, антиоксидантов, а также физических факторов — ионизирующего излучения и неионизирующего. Уровень биологической организации, на котором проявляется действие сверхмалых доз (СМД) биологически активных веществ, также весьма разнообразен — от макромолекул, клеток, органов и тканей до животных, растительных организмов и даже популяций.
В монографии группы ученых Института биохимической физики им. Н.М. Эмануэля Российской академии наук рассмотрены результаты влияния ультранизких концентраций различных биологически активных веществ и ультраслабых физических полей (в основном электромагнитных) на биологические системы разного уровня организации – от молекулярного до популяционного. Для всех систем показано наличие ряда стойких однотипных закономерностей: «полимодальных дозовых зависимостей, эффективности при уровнях воздействия ниже фоновых значений и ее зависимость от состояния системы, модификация чувствительности системы к последующим (другим) воздействиям» (2).
Из результатов этих исследований можно сделать вывод, что в реакции живых систем на СМД биологически активных веществ (корпускулярное воздействие) и физические факторы низкой интенсивности ( то есть волновое воздействие) обнаруживается много общего, как формальных признаков (дозовые зависимости), так и показателей биологической активности (2).
К числу характерных для эффектов СМД свойств относятся:
— немонотонная, полимодальная зависимость «доза–эффект». В большинстве случаев максимумы активности наблюдаются в определенных интервалах доз, разделенных между собой так называемой «мертвой зоной»;
— изменение чувствительности (как правило, увеличение) биообъекта к действию разнообразных агентов как эндогенных, так и экзогенных (последние могут быть как той же, что в случае воздействия СМД, так и иной природы);
— проявление кинетических парадоксов, а именно возможность уловить эффект СМД биологически активных веществ, когда в клетке или в организме имеется то же вещество в дозах на несколько порядков выше, а также влияние на рецептор вещества в дозах на порядки более низких, чем константы диссоциации комплекса лиганд-рецептор;
— зависимость «знака» эффекта от начальных характеристик объекта; — «расслоение» свойств биологически активного вещества по мере уменьшения его концентраций, при котором еще сохраняется активность, но исчезают побочные эффекты;
— для физических факторов усиление эффекта с понижением их интенсивности в определённых интервалах мощности и доз.
На сегодняшний день не существует исчерпывающего объяснения действия СМД БАВ на живые системы. Это лишний раз свидетельствует в пользу создания и развития метамедицины, как комплекса междисциплинарных научных знаний. Одним их перспективных направлений может стать, в частности, квантовохимический подход к изучению влияния СМД БАВ на свойства водных растворов (3).
3. Структурные и вариационные принципы метамедицины.
Любая теория или модель, кроме своего основного ядра — закона изменчивости объектов теории, или «уравнения движения» этих объектов, содержит компоненты, вводящие элементарные объекты теории и допустимые способы их преобразований. А.Ньюэлл и Г. Саймон назвали эти компоненты «структурными принципами» наук (4).
Примерами структурных принципов могут служить атомистическое учение о строении вещества, планетарная модель атома, гео- или гелиоцентрическая системы устройства ближнего космоса, космология расширяющейся вселенной, клеточная теория строения организмов, вирусная и бактериальная природа инфекционных болезней, тектоника плит в строении Земли, классовая структура общества… Структурные принципы на многие годы определяют рамки, в которых функционируют целые науки.
Любая естественнонаучная теория имеет, как верно заметили Г.Голицын и А.Левич(5), два этажа: помимо «эмпирически выведенных законов, связывающих друг с другом различные явления и образующих первый этаж теории, должен существовать второй этаж, который состоит из дедуктивных (логических) связей между самими законами. Эти логические связи позволяют выводить сами законы из других, или, следуя А. Эйнштейну, “понять эмпирическую закономерность как логическую необходимость”. Если этот второй этаж отсутствует, то данная область может рассматриваться только как совокупность эмпирических знаний, но не как теория».
Яркие примеры такой совокупности эмпирических знаний - психология, реклама, маркетинг. Здесь найдено огромное количество закономерностей и фактов, многие из них даже выражены в математической форме (Закон Вебера-Фехнера, закон Йеркса-Додсона и пр.). Но теории в строгом смысле, в каком употребляется это слово в точных науках, не существует. Причина в том, что эти законы разрознены, никак не связаны между собой и не выводятся друг из друга или из каких-либо общих принципов.
Отсутствие жесткой дедуктивной структуры, образующей второй этаж теории в этих областях на наш взгляд не случайно. Сложившаяся ситуация дает огромные преимущества западной цивилизации, которая собственно говоря и наработала все это эмпирическое богатство психоинформационных технологий. Все цивилизационные конкуренты Запада вынуждены питаться объедками с барского стола, в том что касается передовых разработок в этой области, в то время как Запад постоянно изобретает все новые и новые инновации, побеждая благодаря этому во всех цивилизационных столкновениях.
Понятно, что одномоментно создать дедуктивным способом операционально пригодный второй этаж теории вряд ли возможно. Однако, существует другой путь, который подсказывает история науки.
Дедуктивная структура любой эффективной теория постоянно развивается, стремясь к тому чтобы «Объяснить как можно большее количество фактов как можно меньшим числом исходных положений», как выразился Исаак Ньютон. Все эффективно работающие теории (оптика, механика, термодинамика) пришли к тому, что их логическая структура имеет единый центр, некий общий принцип.
И мы действительно наблюдаем, пишут Г.Голицын и А.Левич, «как в ходе эволюции теории число объясняемых фактов возрастает, а число исходных приложений (постулатов, принципов) – сокращается. В итоге оказывается, что все теории, завершившие свое развитие (такие как механика, термодинамика, геометрическая оптика и т.п.) сходны по своей логической структуре: их дедуктивные связи (образующие “второй этаж”) имеют единый центр – некоторый общий принцип.
В центре каждой из этих теорий стоит принцип оптимальности (иначе его называют еще экстремальным или вариационным принципом) – утверждение о минимуме (или максимуме) некоторой величины (“функционала”, “целевой функции”). В оптике это – принцип скорейшего пути Ферма, в механике – принцип наименьшего действия, в термодинамике – принцип максимума энтропии».
Это не случайно, ибо экстремальный принцип наиболее универсален.
Что касается исследований действия СМД БАВ на живые системы, то в данном случае полностью отсутствует как первый, так и второй теоретический этаж, что не позволяет исчислить вариационный принцип оптимальности. Возможно, это связано с относительно небольшим числом проведенных экспериментов, или с неверно выбранной методикой их проведения.
Нам представляется, что СМД БАВ влияют на живые системы не как «действующее вещества», а как «сигналы». Это объясняет экспериментально показанный кинетический парадокс, когда в клетке или организме присутствует то же самое вещество, что и в СМД БАВ, в дозах на несколько порядков выше, но никакого воздействия не оказывает.
Сигнал – это информация. Передать информацию от СМД БАВ живой системе может только биополе. Экспериментально доказано морфогенетических полей живых систем как у простейших, так и многоклеточных организмов (6).
Представляется, что подвижки в понимание действия СМД БАВ на живые системы могут быть связаны с исследованием реакции на них биополей живых систем.
4. Сверхмалые дозы против вирусов.
Постановка вопроса об исследовании биополей вирусов с целью поиска эффективных методов борьбы с рукотворными пандемиями, за которыми стоят интересы транснациональных корпораций «Биг Фарма», вызвала большой интерес в экспертном сообществе (7). Ряд российских ученых вплотную подошел к созданию такого инструментария, который позволит положить конец коронапсихозу и вооружить человечество реальными средствами борьбы с всевозможными инфекциями, зачастую сконструированными «ин витро».
Исследования группы российских ученых из ГУП «Научно-исследовательский институт новых медицинских технологий» показали, что вирусы испускаются (или излучаются) одноклеточными организмами, находящимися в непосредственном контакте (в составе с организмом-хозяином) с многоклеточным организмом. Этот гипотетический процесс, как предполагается, интенсифицируется при облучении одноклеточного организма электромагнитным излучением (ЭМИ) как ответ на «информационное раздражение» – сигнал опасности (8).
Экспериментально доказано, что целевая программа вируса заложена в его ДНК или РНК. ДНК управляет и управляется биополем. Вдоль ДНК движутся электромагнитные волны, образующие солитоны, структурно устойчивые одиночные волны, распространяющиеся в нелинейной среде. Экспериментально подтверждено резонансное полевое взаимодействие молекул ДНК в гига-герцевом диапазоне. Обнаруженные частоты резонансного поглощения зависят от длины и топологии ДНК и лежат в районе 2-9 ГГц (9).
Также экспериментально доказано, что сверхмалые дозы (СМД) когерентного излучения позитивно действуют на простейшие организмы (6).
Еще более важно, что реакция детекторных популяций простейших, находившихся вне зоны когерентного облучения, но расположенных в пределах оптического контакта с индукторными, была аналогичной. Ряд исследований российских ученых показали наличие межклеточного дистанционного взаимодействия (МДВ) именно в оптическом диапазоне (10). Иными словами, биополя простейших организмов функционируют в этом диапазоне.
Ряд особенностей реакции живых систем на СМД корпускулярной и волновой природы говорит о возможном квазиквантовом характере межклеточных взаимодействий, причем не только простейших организмов. Как известно, квантовый мир характеризуется дуализмом волны (излучения) и частицы (корпускулы)
Это дает возможность добиться желаемого воздействия на биополя вирусов в клеточном и межклеточном пространстве не только электромагнитными и иными полями, но и через введение СМД биологически активных веществ.
Нельзя не отметить, что высокая эффективность СМД антивирусных препаратов определяется не в последнюю очередь сверхмалыми размерами самих вирусов (десятки и сотни нанометров).
Практическое применение СМД биологически активных веществ для борьбы с вирусами разных видов может быть реализовано при использовании хорошо развитой производственной базы гомеопатической индустрии.
Таким образом, можно наладить производство эффективных препаратов антивирусного класса при затратах на два порядка меньше, чем в современной коммерциализиролванной фарминдустрии.
Что касается управления целевыми программами вирусов воздействием на их морфогенетические поля, то эта задача пока остается вне поля зрения современных ученых.
Владимир Прохватилов,
старший научный сотрудник Академии военных наук
Литература.
1. Л.П. Точилкина. Феномен сверхмалых доз, гомеопатия и ФОВ. Федеральное государственное унитарное предприятие «Научно-исследовательский институт гигиены, токсикологии и профпатологии» Федерального медико-биологического агентства, г. Волгоград Лаборатория лекарственной безопасности. Журнал «Химическая и биологическая безопасность». 2007. № 1 (31).
2. Действие сверхмалых доз биологически активных веществ и низкоинтенсивных физических факторов. Е.Б. Бурлакова, А.А. Конрадов, Е.Л. Мальцева. Институт биохимической физики им. Н.М. Эмануэля, Российская академия наук, Москва. Журнал «Химическая физика», 2, 2003.
3. Особенности действия сверхмалых доз биологически активных веществ и физических факторов низкой интенсивности Е. Б. Бурлакова. УДК 577.15/.17 + 577.391:577.3 + 577.1.
4. Newell A., Simon H.A. The Informatics as Empirical Investigation: Symbol and Search // ACM Turing Award Lectures. New York: ACM Press. 1987.
5. .А.Голицын, А.П.Левич. Вариационные принципы в научном знании. Философские науки, 2004, № 1, с. 105-136.
6. Межклеточная коммуникация посредством когерентного излучения. А.В.Будаговский, ВНИИГиСПР им. И.В.Мичурина, О.Н.Будаговская, ВНИИС им. И.В. Мичурина; И.А.Будаговский, ФИАН им. П.Н.Лебедева, Москва. Фотоника №3 /57 / 2016.
7. https://vpoanalytics.com/2020/09/26/kak-ostanovit-operatsiyu-koronavirus/
8. . Информационно-полевая концепция вирусной активации: физические модели для электромагнитобиологии. С.В. Москвин, А.С. Новиков, Т.И. Субботина, А.А. Хадарцев, С.А. Яшин, А.А. Яшин. Под редакцией заслуженного деятеля науки РФ, д. б. н., д. т. н., проф. А.А. Яшина.
Москва – Тверь – Тула. «Издательство «Триада». 2008.
9. http://www.proatom.ru/modules.php?name=News&file=print&sid=9203
10. Burlakov A.B. // Biophotonics and Coherent Systems. Proc. of the 2-d Alexander Gurwitsch Conference and Additional Contributions, Moscow University Press. 2000. Р. 289.